Вложение 102456
Не знаю как кому, а мне до сих пор иногда снится армия, причем не Р-105-я, а автомат Калашникова. Особенно как в учебке в Отаре разбираю его на скорость, чтобы уложиться в норматив. А вот какой норматив был – не могу вспомнить. Сколько секунд на разобрать, а сколько на собрать? Помнит кто? Я же, хоть и забыл, но разобрать и собрать по-прежнему могу с закрытыми глазами.
А вот в прошлую ночь снилось, как гоню свое отделение радистов по каменистому склону, вниз, по краю осыпи, тащим полевку (четвертая катушка пошла) в зеленку на той стороне ущелья, где через речушку комбат с одной ротой обосновался в полупещере. Бегу за своими, смотрю, чтоб ложилась полевка правильно, не на виду, не по камням, а между. А позади всех, передо мной молдаванин Арнаут бежит – на горбу Р-105-я, работать на ней его так и не удалось научить, но хоть таскать может.
- Арнаут, мама твоя француженка, ты не в Кишиневе на бульваре вышагиваешь, под ноги смотри, ногу сломаешь – тащить тебя потом!
А то он в мечтах вечно. А про маму – так это первое, что он гордо заявил, попав ко мне в отделение, что папа у него – молдаванин, а мама – француженка. Так что погоняло, понятно, сразу и прилепилось – "Француз".
Трудно с Арнаутом, не обстрелянный еще, не попадал в переделки, непуганный. Ну это пройдет. На гражданке же так бы и жил, думая, что какой он храбрый. Так всегда бывает, и не только здесь, но и по жизни вообще. Смелость настоящая и смелость от самодовольной глупости или непуганности – разные вещи. Чаще бывает вторая. Другие же ребята давно у меня в отделении, через многое прошли, за них спокоен, бегут красиво, аккуратно, по крупным камням, не гремит ничего, и по сторонам поглядывают, знают как и куда смотреть. И, главное – зачем.
Катушку тащит Володя – потомственный охотник с Алтая. Ему легко бежать – он у себя на Алтае такие расстояния по лесам и горам отмахивал, что наши здешние пробежки ему – в радость, легкая прогулка. Вообще на русского богатыря из сказки похож, кровь с молоком. Калаш в его лапище – как игрушечный. И нрав у Володи соответственный: ровный, основательный, доброжелательный. Хорошо с ним, спокойно. Водилой он у нас на ГАЗ-66, с 125-й радийкой. Но это ниже, на трассе осталась, а в горах-то какая радийка…
А вот Бай – маленький, ростом в полтора Калаша, жилистый, умница. Пускаю его всегда впереди всех, налегке. Бай из Куляба – родился в таких же горах, дом родной. Немного у нас таджиков в батальоне, но как-то удачно они распределены по ротам – и между собой правильные у них отношения, родственные, светлые.
- Сержант, справа по верху! – кричит Бай и ныряет за камни. Как и не было его только что на этом месте. За ним плюхаются Володя и украинец Дмытро с погонялом "Петлюра". Только Арнаут продолжает радостно подпрыгивать по камням, недоуменно озираясь – куда это все делись, вроде бы бежали впереди только что… Эх, Арнаут, мать твоя французская… Прыгаю, валю с ног – разбитый лоб у него заживет, а второй жизни не будет. По крайней мере, в этой инкарнации. Р-105-я его сверху припечатывает, не затянул толком лямку, балбес, вот и результат. Ну, сам виноват.
- Арнаут, лежи, мать твою… - громко шепчу ему прямо в перепуганный глаз, и поворачиваюсь посмотреть – что ж там глазастый Бай углядел справа по верху.
На фоне неба точно движение какое-то, по гребню метрах в восьмистах. Вглядываюсь. Блин, бинокля нет, надо было выменять, предлагали ж ребята с разведки за ящик тушенки. Американский бинокль хороший, взяли недавно в последнем выходе. Два у них. Обязательно выменяю.
- Бай! Посмотри. Похоже козлы это или как там их у вас зовут?
Молчит Бай, смотрит.
- Точно козлы, сержант. Но давай погодим, что-то они всполошенные какие-то.
Вложение 102458
Что ж, давай погодим. Загораем. Ждем. Десять минут. Полчаса. Козлы на гребне скокают меж каменюк, непонятно – то ли испуганные кем-то, то ли это они по жизни такие прыгучие. Лежим. Смотрим на козлов. Юные натуралисты. Травинка в зубах. Солнышко выше, жарит. Жаркое оно в этих горах летом. А внизу речушка журчит ласково.
Близко уже. Вот доберемся до низу, напьемся, умоемся, фляжки наберем, хорошо. Почти что счастье. Лишь бы только кроме этих козлов никого там наверху не оказалось. Чтоб без стрельбы сегодня. С позиции комбата видно склон с другой стороны, спросить бы, да нельзя Р-105-ку включать – могут гномы эфир слушать. Лежим, уткнувшись. Жук полосатый ползет по камню. Смешной жук такой, усами шевелит. С камешка заполз Арнауту на хэбэшку, не поймет – что за чудо такое. Исследует недоверчиво.
Вложение 102461
А Арнаут уснул – напрыгался по камням, устал, разморило. Вниз всегда труднее, чем вверх, особенно новичкам. Щекой на приклад Калаша умостился, улыбается во сне. Молдавия, небось, ему снится. Вино и молдаванки. А вот Калаш у него опять грязный, в земле. Вот балбес. Что ж, как дотянем до зеленки, всем отдыхать, а ему – разбирать, чистить, смазывать. Если все спокойно будет, конечно. Не понимает пока Арнаут, что это – жизнь его и нас всех, эх… Ну а пока пускай спит. Солдат спит – служба идет. Стрелок-радист, мля…
Да и меня в сон тянет, а нельзя – Ша! Бряцает что-то, а где – непонятно…
Проснулся я у себя на верхней шконке, еще в полусне, оглянулся – темно, только в окошке дверном вертухай мелькнул, ключами звенит. Ночью по тюрьме раз в час у них обход, пересчитывают нас с фонариками. А связка ключей – как у коров колокольчики. Чтоб не потерялись. Эх, неохота из сна выныривать… Где солнце, жук, Арнаут, Бай? Нету. Остались там, в горах, 30 лет тому обратно. Да в моей памяти.
А что в твоей? Где и как выдалось служить?
Вложение 102459