Про хамов. Статья (не моя, но...)
В двух шагах от хама
В толковых словарях слову «хам» можно найти, как минимум, два значения. Первое из них передает нам процесс жадного поглощения, поедания. Люди говорят: «хамкать», «похамать». Второе, в современном смысле, означает «грубиян». А раньше хамом называли слугу, крепостного мужика. Хам – это «грубый, наглый человек» (Ожегов), хам – «лакей, холоп, неуч» (Даль). По библейской легенде, Хам – это имя одного из сыновей Ноя, который однажды увидел отца голым и высмеял его. За это безобразие Хам (и его потомки) были прокляты и осуждены на рабство.
Есть такое обиходное выражение: «хам трамвайный». Как будто хамы только и живут тем, что ездят на трамваях. Какой-то удивительный магнит притягивает хама к общественному транспорту. Можно подумать, что хам только и живет тем, что катается из одного конца в другой, выбирая себе подходящую жертву для оскорблений. Маловероятно, не правда ли? Но тогда ответьте на вопрос, почему хамства много именно в общественном транспорте?
Возьмем другой пример. Водители автомобилей. Таксист из фильма «Брат-2», если Вы его помните, хрестоматийный пример. «А у вас брат в Москве есть?» – удивленно вопрошает Данила Багров у русского таксиста в Америке, обнаружив в потоках брани почти мистическое единомыслие с московским таксистом. И действительно. Про боевого товарища, на голову которому нечаянно капает расплавленное олово, только в анекдоте и можно рассказывать, а в жизни у меня язык не повернется повторить, что говорят на самом деле в подобных случаях. Так что, и у автомобилистов этот вирус хамства имеется?
Наконец, третий пример. Очереди в магазинах. Или очереди в кассы. Ещё один рассадник для хамов всех мастей и расцветок. И чем больше очередь, тем больше хамства. Чем больше ажиотаж (например, что кому-то чего-то там не достанется) тем больше хамства. И я полагаю, что вы уже догадываетесь, что все это очень не случайно. А что происходит во всех этих случаях, лучше всего показать на конкретном примере. Вот идёт человек по улице, а на его пути лежит бездомная собака и грызет кость. Если этот человек приблизится к собаке вплотную, она вдруг подпрыгнет, как очумелая и зальется лаем, а то и укусит. Запросто. А почему? А потому что – не подходи, это моя кость, моя добыча. Эта реакция очень похожа на «брехание» в очередях или в толкотне транспорта. О такого рода конфликтах потом говорят: «полаялся». Подразумевается, что «поругался», но зачем нам подразумевание, когда это слово можно понимать совершенно буквально? В своре бездомных собак перебранки, в большинстве случаев, возникают из-за тех вещей: это еда, спаривание и «личная» территория. За право обладать перечисленными ресурсами идет постоянная «животная» война. Когда свора кобелей бежит за сукой, то самый сильный кобель идет первым и неустанно отпугивает ощериванием и лаем своих конкурентов. Как только испуганный конкурент отскочил в сторону, фаворит своры моментально успокаивается и продолжает своё преследование. Драка возникает только в том случае, если конкурент не хочет уступать. Реально фаворит не хочет драки (в суматохе у него могут украсть кость или «увести» суку), он только угрожает расправой. Если угроза возымела действие, вожак успокаивается и возвращается к интимным намерениям.
Разницы между человеком и животным в подобных случаях нет почти никакой. Да, очевидно, что мы не делим еду и половых партнеров прямо на улице, как собаки. Но стоит кассиру вслух сказать, что это «лавочка закрывается через пятнадцать минут», а очередь большая, а очередь в нетерпении, волнении и томительном ожидании, то вы с высокой вероятностью увидите и услышите взрыв возмущения и брани (а иногда и рукоприкладства). На кассира начнут орать, любые попытки пройти без очереди будут пресекаться в самой жесткой форме, люди начинают отталкивать друг друга, «ввинчиваться» в свое место, оттеснять других. И это неизбежная реакция на любые попытки «отобрать». А что именно, значения не имеет. Желание купить булку хлеба, заплатить за коммунальные расходы, или отправить бандероль на почте. Всё это одинаково сверхценно и жизненно важно для нашего бессознательного.
Сознательно человек может отдавать себе отчет в том, что всё это не так уж и важно. Не было бы проблем в таком случае. Но поведение человека в таких случаях иррационально. Если он что-то теряет, это одно. А вот если у него что-то «отбирают» (касса скоро закрывается, кто-то залез «без очереди», товар заканчивается), срабатывают инстинкты. Скажите, мои дорогие, как вы себя поведете в ситуации, где у вас пытаются отобрать еду? В буквальном смысле этого слова. Или как вы себя поведете, если вы отчаянно голодны, а эта еда всецело и безраздельно принадлежит другому человеку? Если вы не защитите еду от посягательства конкурентов, вы умрете от голода. Если вы не делаете попытки отобрать еду у того, кто ей обладает, вы умрете с голода. Любое живое существо неизбежно пытается повернуть эти ситуации в свою пользу. Иначе невозможно, иначе смерть. Вот такая ситуация.
То есть, друзья мои, ситуация такова. Разумно подходя к делу, мы понимаем, что если нам не удалось заплатить за квартиру или свет (касса закрылась), то это ерунда. Это мы можем и завтра заплатить. И это – сознательный аспект отношения к ситуации. Но бессознательно мы реагируем на это так, как если бы нам угрожала голодная смерть. На бессознательном уровне, на уровне инстинктов, предопределенных матушкой-природой, между платежами за свет и опасностью лишиться последнего куска хлеба – нет никакой разницы. Инстинкт подсказывает, что это одно и то же. Так что реакции не заставляют себя ждать. Как только возникает реальная угроза потерять любое нечто из-за вмешательства «грубой силы» (как и в случае с коммунальными платежами, любое вмешательство есть грубая сила), тут же следует взрыв устрашающей агрессии. То самое хамство, призванное отогнать конкурентов на безопасное расстояние.
Продолжение дальше...
