Судя по всему, массовая акция "Бессмертный Полк" 9 мая 2020 года в Москве не состоится из-за сложной эпидемической ситуации. Но в год 75-летия Великой Победы молча смириться с этим лично мне не захотелось. и я вспомнил, что в моих компьютерных архивах уже давно лежит необычный материал – личное дело моего отца, Балина Бориса Мефодьевича (1924-1987), которое удалось получить на несколько дней из военкомата и отсканировать.
Отец начал войну 19-летним младшим лейтенантом, командиром пулеметного взвода на 2-м Прибалтийском фронте, а к концу жизни был доктором филологических наук, профессором, видным специалистом в области изучения немецкого языка. Согласитесь, необычная судьба для простого деревенского мальчишки из Ивановской области...
Я хочу рассказать о некоторых эпизодах, определивших жизненный путь моего отца, и подкрепить свой рассказ копиями документов из того самого отсканированного личного дела. А тех, кто прочтет эту тему, призываю откликнуться и добавить что-то о своих родственниках и знакомых, прошедших Великую Отечественную войну на фронте, либо о тружениках тыла.
Опуская детали ранних лет жизни отца, скажу лишь, что в 1942 году он закончил 10 классов школы в городе Приволжске Ивановской области (это рядом с Плёсом, излюбленным местом русских художников) и в июне поступил в Ярославское минометно-пулеметное училище. По окончании училища, в марте 1943 года, в звании младшего лейтенанта он становится командиром пулеметного взвода 144-го стрелкового полка 28-й Невельской стрелковой дивизии 3-й Ударной армии. В то время это был 2-й Прибалтийский фронт.
На фронте отец воевал не слишком долго – с марта по декабрь 1943 года. В июне ему присвоили звание лейтенанта, в июле приняли в партию. В сентябре 1943 г. отца наградили орденом Красной Звезды, а в ноябре – орденом Красного Знамени. Вот его фотография, сделанная в конце 1945 года:
Вложение 255910
Про орден Красного Знамени хочу сказать особо. Для младших офицеров это был самый высокий орден, выше была только Золотая звезда Героя Советского Союза. И если орден Красной Звезды могло присуждать командование дивизии, то орден Красного Знамени был "номенклатурой" командования армии. Вот страница из наградных списков по 28-й Невельской стрелковой дивизии от ноября 1943 года:
Вложение 255911
Орденом Красного Знамени были награждены всего двое – командиры взводов лейтенант Балин и старший лейтенант Оленичев. В списке награжденных орденом Отечественной Войны 2-й степени – пять фамилий, а список награжденных орденом Красной Звезды выходит за пределы страницы, но в нем наверняка 10-15 фамилий.
Вот как выглядел Наградной лист на лейтенанта Балина Б.М.:
Вложение 255912
Хочу привести полный текст раздела "Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг":
В бою с немецкими оккупантами в период с 6 по 10 октября 1943 года за населенные пункты Каралиновка, Осетки, Загрудьково и другие показал себя исключительно смелым и решительным командиром. Его взвод все время боя находился в боевых порядках наступающей пехоты и огнем пулемета поддерживали наступление пехоты. Его взвод отбил несколько контратак противника. Активно участвовал при захвате пленного унтер-офицера и 4-х солдат. Уничтожил за время боя до 50 фрицев и все время находился на самых ответственных участках. Поставленная задача была с честью выполнена.
За проявленное мужество и отвагу в боях с немецкими оккупантами тов. Балин достоин Правительственной награды.
Командир 144 сд подполковник Голенков.
"15" октября 1943 г.
Боевой путь отца закончился 2 декабря 1943 года, когда он получил тяжелую контузию. Как рассказывал мне отец, близкий разрыв немецкого снаряда подбросил его в воздух, и он всем телом ударился о наш советский танк, потеряв дар речи и слух. Был направлен на излечение в эвакогоспиталь, расположенный в г. Вышний Волочёк Калининской области, а затем получил 2-месячный отпуск по болезни, который он провел в Приволжске, где жила его мать Лариса Ивановна. Там же был признан негодным к службе в армии и как инвалид 2-й группы уволен в запас. В народе это называли "Получил белый билет".
Находясь в запасе, с марта по июнь 1944 года отец работал в Спецшколе ВВС № 3 (город Иваново), где он был командиром роты и преподавал огневую и строевую подготовку. Как рассказывал мне отец, где-то в этот период он приехал в Москву и в вагоне метро увидел офицера в парадной форме. Отец поинтересовался, отчего тот одет так ярко, и узнал, что перед ним слушатель Военного института иностранных языков (ВИИЯ).
Отец поехал в Лефортово, где располагался ВИИЯ, и получил от ворот поворот. Ему сказали, что инвалидов 2-й группы в ВИИЯ не берут. Тогда отец вернулся в родной Приволжск и уговорил тамошнего военкома выписать ему нормальный офицерский военный билет без упоминания об инвалидности.
В результате лейтенант Балин Б.М. в июне 1944 года был зачислен слушателем в Военный институт иностранных языков, полный курс которого закончил летом 1948 года. Поступил в распоряжение Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Вооруженных Сил.
В послевоенные годы заброска наших агентов-нелегалов в Западную Германию шла особенно активно, и мой отец был одним из таких агентов. Его готовили для заброски в город Саарбрюккен, что на самой границе с Францией. Немецкий язык там специфический, с сильным влиянием французского, а знать его особенности наши агенты должны были в совершенстве. Ведь от этого напрямую зависела их жизнь.
Поэтому мой отец учил немецкий не только по учебникам, но и практиковался с реальными носителями саарбрюкенского диалекта из числа пленных немецких офицеров:
Вложение 255909
Без таких языковых тренировок было не обойтись, но именно они и привели к провалу в феврале 1949 года, когда отец встретил на улице Саарбрюккена того самого немца, с кем он оттачивал свой "саарбрюкенский немецкий" в июле 1947 года.
В 1949-м пленных немцев начали освобождать из советских лагерей и отправлять в Германию. Понятно, что они старались вернуться в свои родные места. А Саарбрюккен вовсе не был городом-миллионником, в конце 1940-х население его составляло порядка 100 тысяч человек, так что вероятность встретить на улице своего знакомого была достаточно высока.
Отец сказал, что на момент своего провала он провел в Саарбрюккене около 5 месяцев и уже сумел стать каким-то мелким профсоюзным деятелем, но в феврале 1949-го настала пора уносить ноги. Отцу повезло, его вывезли в дипломатическом багаже через Италию в Полтаву и передали в распоряжение Командующего Артиллерией Вооруженных Сил.
Он изъявил желание продолжить службу в Хабаровском артиллерийском училище в качестве преподавателя немецкого языка, и служил там с февраля 1949-го по ноябрь 1951 года, когда был уволен из армии в звании капитана в связи с сокращением штатов. За это время он экстерном закончил Хабаровский педагогический институт и получил специальность учителя средней школы по немецкому языку.
Что касается меня, то я впервые увидел папу и маму только в марте 1949 года, накануне своего 3-летия. До этого я знал только своих дедушку и бабушку, родителей мамы, которые жили неподалеку от города Вязники Владимирской области. Где была сама мама в первые годы моей жизни, я и до сих пор не представляю. Оба моих родителя учились в Москве, отец в ВИИЯ, а мать во 2-м Мединституте.
Я появился на свет в Москве в марте 1946 года и был зарегистрирован в ЗАГСе Первомайского района. Поэтому в моем паспорте место рождения указано как "город Москва", хотя до конца 1963 года я в Москве практически не жил. Даже будучи студентом мехмата МГУ, я был "иногородним", хотя фактически ночевал не в общежитии, а в помещении коллективной КВ радиостанции UA3KBO на 24-м этаже северной башни зоны "В".
Полноценным москвичом я стал только в марте 1969 года, когда женился на своей Алле Николаевне, с которой мы в марте 2020 года отметили 51-ю годовщину совместной жизни. У нас двое детей и 6 внуков. Ждем, когда кто-то из наших старших внучек сделает нас прабабушкой и прадедом.
Но вернемся к истории моего отца. Я смутно помню годы, проведенные с родителями в Хабаровске, точнее в поселке Красная речка, где располагалось Хабаровское артиллерийское училище. Зато хорошо помню город Иваново, где отец работал с 1951 года и где в 1955 году получил ученую степень Кандидата филологических наук. Затем мы на два года переехали в Челябинск, год жили в Минске и вновь вернулись в Иваново. Все переезды были связаны с поисками моим отцом наилучших должностей в системе институтов, где преподавали иностранные языки. Где-то он был заведующим кафедрой, а где-то и деканом факультета.
В 1962 году мои родители решили расстаться. Отец опять уехал в Челябинск, где встретил свою вторую жену. А наша мать вернула себе свою девичью фамилию "Громова" и предложила нам с сестрой последовать ее примеру, что мы и сделали в 1966 году. Таким образом, я поступил на мехмат МГУ как Балин, а закончил университет как Громов Валерий Борисович. С отцом мы не встречались вплоть до 1986 года, а в начале января 1987-го он умер на операционном столе. Сердце не выдержало наркоза.
Со второй женой отца и его сыном Кириллом с момента знакомства мы были и остаемся в самых теплых отношениях. Они живут в Твери (до 1990 года – Калинин), где отец до конца жизни был Заведующим кафедрой немецкой филологии Калининского госуниверситета и Деканом факультета повышения квалификации преподавателей ВУЗов. Нужно сказать, что в 1973 году он получил диплом Доктора филологических наук и аттестат Профессора по кафедре "Немецкий язык", так что свои должности занимал по праву.
При жизни отец сумел подготовить 40 кандидатов филологических наук, которые жили в самых разных уголках Советского Союза. Фактически он создал свою уникальную научную школу. Вот что получилось из паренька, выросшего в текстильном городе Приволжске...
Еще раз обращаюсь к участникам нашего форума. Пожалуйста, поддержите меня и разместите в этой теме в качестве откликов сведения о ваших родственниках, прошедших Великую Отечественную войну на фронте или в тылу. Это будет хорошая память о них в год 75-летнего юбилея Великой Победы..