UN1IX

Иногда все живое может травмировать вас: мошкара, слепень, комары, овод; летающих, так и ползающих кусающихся, кровососущих насекомых, было неимоверное количество, что поначалу это казалось забавно-нервным, которое подтолкнуло нас к неким спорам в духе Гильдестерна и Розенкранца. Мы долго спорили, что это такое? Летающее со стеклянными глазами: овод, слепень или что-то другое. Мы с Катей долго мучили Ольгу на предмет знания летающих тварей. Она как могла оправдывалась, что, она и студентка ветеринарного института, но этого они еще не проходили. В поезде Максим рассказывал про интересного человека - местного охотника и рыбака, знающего огромное количество частушек. Мне в голову пришла мысль найти его и попросить помощи в прописке. Все было до гениальности просто! Все знают там друг друга, а я не фамилии, ни внешности этого человека. Ни-че-го. В сельском почтамте мне дали его адрес. Тут я знакомлюсь с главным персонажем своего путешествия – дядей Саней.
Я нахожу его адрес и вваливаюсь к нему домой. Усевшись на кухне, я говорю ему: - Здрасьте, я от Горна, после чего ставлю на стол огромную бутыль чистейшего самогона заблаговременно припрятанного в моем рюкзаке самим Горном, последовала пауза.
Он смотрел то на меня, то на бутыль. Указав на последнее, я сказала, что это презент от него, а мой подарок еще в пути.
- Та-а-а-а-к, ответил мне старик.
- Так, ответила я
- Значит прибыл.
- Точно, ответила я.
- Как он ?
- Не в курсе, он в Аршане.
Мне на память пришел фрагмент фильма «Москва слезам не верит» где Николай разыскал Жору, зашел, сел, был приблизительно схожий диалог, с разницей того, что, мы пить не стали, и я засмеялась. Я не знаю, почему я выбрала такой стиль поведения, явно сказалась усталость мотылянием между, село-райцентр-лагерь, к черту эту интеллигентность, хотелось просто объяснить одним предложением, что мне нужно, и чтобы при этом мне не отказали в просьбе. Простота высказываний понятна всем, кроме снобам. Мне помогли с пропиской, расспросив с пристрастием, кто обитает в лагере, где его разбили, и проводили, вместе со штык-лопатой и детской ванночкой доверху положив в нее сухие дрова. Напоследок он прокричал:
- Ежели чего, приходите переночевать или в баньку, а когда будете уезжать, все мое вернуть, не забудьте!
Но до этого не дошло, я почти через день наведывалась к нему с вопросами; а почему рыба не клюет, просьбой приобрести для меня по своему паспорту карточку и сим- карту Мегафона, так как иностранные граждане не имеют права его купить; да и просто так, ибо его жена меня часто зазывала в гости; завтра будут беляши с сорожкой (это вид мелкой, но очень вкусной рыбы) приходи не стесняйся или пойдем с нами на другой берег, где река Турка впадает в Байкал, у нас есть очень хороший советский оптический бинокль, увидишь катер рыбоохраны, утесы, мыс и все остальное, они видят все в подробностях без бинокля, тогда как я, смотря в него, едва разглядела остров Ольхон, ровно наполовину спрятавшийся в тумане.
Примечательно, что жители этого острова окруженного тоннами воды, разительно отличаются от своих собратьев по материку. Там проживают те же национальности что и везде на Севере, но отличаются своим менталитетом, поведением и даже одеждой. В суровых природных условиях они приспособшись к обстоятельствам жизни в изоляции, ведут себя намного спокойнее, серьезнее, мудрее что ли. Ими восхищаются даже их соплеменники по материку, рассказы только в превосходной форме и такие интересные. Например, на рыбалку выходят только мужчины, а на охоту – женщины. На мой вопрос, а почему не наоборот, мне ответили что, все существующие ветра в природе встречаются здесь. Это самая трудная работа, поэтому рыбачат только мужчины. Солнечная и безветренная погода, в какие-то десять-пятнадцать минут может смениться на пасмурную, пойдут барашки по озеру, а дальше, волны и шторм. Рыбаки порой не успевают сети вытащить из воды и добраться до берега, переворачиваются лодки, вода очень холодная и многие погибают. Так что занятие это очень опасное.
- А как же дамская охота? съязвила я.
Они ходят по несколько человек, чаще всего это родственники близкие и дальние, иногда соседи. Берут все самое необходимое; острые ножи, веревки, рогатину и немного еды, на случай, если охота затянется на несколько дней, хотя в тайге еды предостаточно.
– А рогатину зачем на себе тащить-то ? У них, что нет ружей?!
- Да нет, ответил мне дядя Саня, ружьем не всегда воспользоваться успеешь. Когда встречаешься с медведем, он никогда не даст убить себя с первого выстрела. Один раз, мы вдвоем стреляли, богом клянусь! я попал точно, мой друг, говорит, тоже ранил его. Медведь оказался настолько шустрым, что пустился на утек. Он был ранен, и мы пошли по следу, начало вечереть, и мы вернулись домой. Через два дня, в наших краях был убит один охотник, второй истерзан, а недалеко от детского пляжа слышался рев. Мы поняли, что это наш раненный медведь, рассказали соседям и, все мужчины кто мог держать ружье и был свободен от работы, присоединились к нам на поимки. Дело в том, что, раненного медведя оставлять нельзя, он потом мстит всем, кто попадается не его пути, даже преследует других охотников и не успокоится, пока не порвет кого-нибудь. Вот тебе история. Два тунгуша, (так кратко и ласково называют тунгусов), великолепные и меткие охотники, поставили несколько удавок на медведей. (Это хитроумное приспособление в виде круглой петли на стволе дерева, внутри которого висит приманка, и медведь нюхая, близко подходит к ней, но не может дотянутся до нее, пока не встанет ровно под удавку внизу и не начнет свои попытки его достать. Вот тут, он попадает в него, и, чем больше он сопротивляется, стараясь освободиться, тем сильнее затягивается удавка, зверь умирает медленно, от удушья). Так вот, в невысокую удавку попал медвежонок, мать осталась на эти несколько дней радом с ним притворившейся мертвой. Молодые тунгуши подошли тихо на безопасное расстояние, один с заряженным ружьем, другой просто посмотреть, думая, что попались и медвежонок и мать, просто под своим весом она разорвала удавку. За считанные секунды, одним прыжком и ревом, она ударила первого наотмашь, в результате чего под ноги второго покатилась голова еще живого человека. Второй просто от шока впал в ступор и не мог выстрелить. Но она его не тронула, а он так и не выстрелил. Вот так они и разошлись.
-А вот женщины тамошние, просто профессионалы в охоте! Вот, например они идут трое или четверо по тайге, бесшумно, быстро и напрасно не стреляя из ружья. Им нужна крупная дичь чтобы поделиться и накормить семьи. Встретили того же мишку. Что он делает? Он угрожающе встает на задние лапы и рычит. Тут две женщины подбегают и насаживают его на рогатину, втыкая его второй конец в землю и плечами, упирая, удерживают его, чтобы он не соскользнул, и мишка не смог двигаться, третья, юрко пролазает между рогатиной и зверем одним только секундным движением, снизу в верх, пропалывает его брюхо. Он рычит, но ничего сделать не может: у него все внутренности вываливаются на землю, и он падает ниц. Четвертая с заряженным ружьем всегда наготове выстрелить, если что пойдет не так. Потом, с такой же быстротой они освежевают тушу, тут же делят ее и возвращаются домой.
- Я бы просто застыла бы на месте от страха.
- Так то ты, они охотники с рождения. Они всегда имеют один и тот же состав, это тоже главное, и каждый знает свое дело; кто будет удерживать, кто убивать, а кто на стреме стоять. Вот так грамотно охотятся женщины. Они же осторожные, им нельзя ошибаться - дома их ждут дети. Если твой отец погиб в море – это беда, но без отца можно жить, если погибает мать – это трагедия для всей семьи.
- А зверей не жалко? Ужас, какой!
- А ты в наших магазинах видела в продаже мясо?
- Так я только в двух была, но мяса не видела. А что?
- Так-то. Мы от природы берем только то, что необходимо нам. В основном мы питаемся рыбой, огородом, и тем, что дает тайга, но мясо в рационе необходимо. Одного оленя или мишки достаточно чтобы год питаться. А иногда, когда повезет с охотой, у меня есть и то и другое понемножку, мы с соседями обмениваемся добычей. Ведь бывает и так, что, ночуешь неделями в тайге, а ничего не добыл. И так бывает. Иногда устанешь до смерти, замерзнешь, а подстрелишь зайца. Мы ведь самок и детенышей не трогаем, у нас такой закон. Не все конечно выживают, особенно в зимний период, детеныши лосей на своих тонких ногах вязнут в снежных сугробах, их поедают другие более ловкие и сильные звери, как волки или медведи-шатуны. Это борьба за выживание, это – природа, резюмировал дядя Саня. Я услышала много удивительного и познавательного из истории и жизни Сибири. Это как познать другую мудрость жизни, отличную от твоей, как если быть с природой на ты. Вот так, попеременно разъезжав, а частенько ходив пешком между лагерем, райцентром и домом дяди Сани, которого в жизни звали Александром Днепровским, я решила все вопросы теперь уже с законным пребыванием на территории России.
Примечательно то, что основной задачей нашей экспедиции было собирание фольклора и преданий данного региона, а еще была поставлена задача на выживание: самим разбить лагерь, добывать еду. Я сразу выдвинула свою кандидатуру на пост администратора лагеря, дескать, не хочу никуда ходить, я устала, буду разводить огонь, ждать вас и готовить еду. Правда, получилось наоборот. Больше всех уезжала я, общалась с внешним миром тоже я, и за это невозмущение по лагерю, я привозила им сладости и фрукты. Но пока не приехал наш руководитель, мы просто бездельничали: купались, загорали и бесконечно ели заблаговременно привезенные запасы из дому. Девочки делали какие-то заметки в тетрадях, кто-то читал, а я просто бродила по окрестностям, изучая все побережье. Так прошла неделя, и возвратился наш руководитель Горн со сломанной ногой. На подходе уже к нам ехало пополнение их Самары и Иркутска.