UN1IX

- Эй, молодежь, куда двигаемся, спросил водитель? я ответила, до конца.
- Тогда грузитесь в кузов, ответил он. Мы погрузились, по запаху определив, что это были рыбаки. Когда доехали до поста, водитель попросил нас пригнуться, а заодно спросил, где высадить нас. Саша повторил мои слова, на что водитель спросил:
- А вы знаете, где находится конец парка?!
- Хотим не только узнать, но и увидеть, не растерялся Саша.
- Тогда меня зовут Волоха, ответил не совсем трезвый водитель, О’Кей. Мы по-очереди представились, и он тут же сделал предложение, от которого мы не могли отказаться, и это было самым удивительным путешествием для нас. Около часа мы ехали по побережью Байкала, плутая между деревьев парка, потом оказались в небольшой бухточке, где нас встретил старик-сторож, единственный на этом большом участке территории. Позже мы поняли, что мы едем на мыс Святой Нос к рыбакам в гости, где кроме водного пути нет никаких дорог. Погрузившись в лодки, мы поплыли в сторону бота, который ожидал нас. Волоха, оказался на редкость находчивым и веселым человеком: поднимая нас на борт, он представил нас как новых поваров проходящих практику в их лагере, капитан сразу изменил свою кривую позу на выправку, забежал в каюту и одел невиданной белизны капитанскую фуражку. Нас встретили на ура и очень тепло. Нам было смешно за всем этим наблюдать, а больше из-за того, что Волоха врал мастерски, все время пути позировал нам на камеру и шутил. Волны были ничтожно малы, но из-за большой скорости бота везущего рыбаков на ужин, мы не могли устоять на ногах и вечно заваливались то на бок, то падали на колени, но мужчины оказались на редкость галантными, они нас поддерживали за локти, и просили нас с Лилей убрать свои красивые ноги от окна капитана - мы закрываем ему обзор. Холодный бриз озера, разбивающий водную гладь транспорт в самой середине Байкала и мы на носу, как в фильме Титаник. Это было просто бесподобно! Бот остановился недалеко от лагеря и к нам опять приплыли две лодки с гребцами. Мы с шумом выгрузились, шатаясь на гнущихся ногах от качки, а мужчины перегрузили коробки с продуктами питания на лодки, и через несколько минут мы оказались в лагере. Там нас встретили с интересом и тут же предложили сесть за стол, причем мы даже рот не открывали, за нас без запинки и путаницы в именах представил Волоха, откуда каждый и куда путь держим, складывалось впечатление, что мы с ним знакомы чуть ли не со школьной скамьи. На ужин подавалась гречневая каша, омуль с кучей приправ, а также, большой ассортимент сладостей к чаю. Потом все представились, после ужина молодежь пошла смотреть фильм, а остальные сидели, курили у костра и расспрашивали нас, какие у нас планы. У них тяжелая физическая работа, поэтому они ложились рано и вставали в четыре утра, по-нашему двенадцать часов ночи, у нас разница во времени – четыре часа, а с Забайкальем – пять часов. У Саши с Лилей была одна палатка на двоих, а я только со спальным мешком и шкурой собаки под нее, заблаговременно данным мне дядей Саней. Волоха раскритиковал ее, и принял решение не терпящим возражения поселить меня в рыбацком домике, спросив присутствующих, кто уступит даме свое место, так я со своим мешком перебралась в помещение. Лагерь представлял собой небольшой домик с невысоким настилом из досок, по типу нар, похоже на наши сакэ, даже со вторым этажом напротив входной двери, со спутниковой антенной, мобильной связью, DVD, VSD проигрывателем, огромным столом для трапезы и скамейками по периметру, у самого берега Байкала, буфетом для посуды, круп и сладостей, печкой для приготовления пищи, разделочным столом и коптильней для рыбы. Во дворе также был небольшой столик для игры в настольные игры, на балке висел бинокль, а туалет находился в двадцати пяти метрах сзади домика, прямо в тайге. Я от сырости в домике просто съежилась и не могла долго уснуть, поэтому и проснулась с трудом, Волоха отправил маленького мальчишку-внука одного рыбака, разбудить тетю к обеду. Или они так тихо вели себя, или я вырубилась, но факт, что когда я проснулась, все сидели во дворе: кто курил, кто в нарды играл, а Волоха что-то рассказывал Саше, и смеялся его фамилии.
- Рыбкин? А ни разу не рыбачил. Как это так? Не пойдет.
- Ну я же городской, не унимался Саша.
- Сегодня штиль, выматерился Волоха, чаек нет - улова нет. Могу стать вам гидом, до хребта прогуляться, все равно делать нечего. Наш Старый засветло ушел, целебные травы собирать и собаку мою забрал.
- А что он будет с ними делать? спросила Лиля, посмотрев вверх.
- Сушить и сдавать в аптеки, ответил Волоха. У нас же работа сезонная, зимой дома сидим, когда не хватает денег - на охоту идем, а Старый травку собирает все лето. - Ну что идем наверх? Потом не просите, времени не будет. Я слушала их, закрыв один глаз, на солнце больно было смотреть, да и не проснулась толком.
- Идите девушка, собирайте вещи, сказал Волоха мне. Идем наверх. День только подъем, другой займет спуск, а один день придется там переночевать, на высоте и в снегах. Такое не каждый день бывает. Я пошла собираться. Вышла с рюкзаком, по ходу спрашивая, может, чего-нибудь еще взять? а? Тут просто разразился гомерический смех: один поперхнулся сигаретой, и изошелся кашлем, другой пил горячий чай и зафонтанировал, кто плавал, чуть не утонул, наглотавшись воды. Я еще больше нахмурилась, прикрыв тыльной стороной ладони глаза.
- В чем дело? Что смешного?
- Они тебя разыгрывают, ответил мне Николай. Хватит ржать! - Оставляй все вещи. Не беспокойся, они будут в сохранности. Иди дочка, иди. Ты сначала попробуй, поднимись, потом спустись, только по тропинке ходи. Я посмотрела по сторонам, действительно, палатка моих попутчиков стояла на месте. Саша спросив, эта ли тропинка ведет на вершину, пустился с Лилей вперед. Мы замешкались и пошли за ними.Подъем оказался сложным, запутанным, а из-за скорости впереди идущих, просто какой-то адской гонкой. Мы поднимались все выше и выше, трава становилась гуще и выше, какие-то сваленные деревья попадались на пути, Волоха оборачивался, чтобы не потерять меня из виду и подавал мне руку, чтобы я смогла перепрыгнуть через этот бурелом. Внизу невидимо, но слышно неслись горные речки. Дыхание становилось прерывистым и сухим, очень хотелось остановиться и выровнять его, пот тек как в сауне, застилая глаза и дальше несясь по всему телу. Байкал сам находился на высоте 1000 с лишним метра над уровнем моря, тут еще мы бегом несемся вверх. Я начала умолять Волоху остановиться и передохнуть, на что он ответил, что этого категорически делать нельзя: я просто потеряю силы и ослабну, а потом меня загрызут насекомые. Он дал знак ребятам, чтобы они не останавливались и шли вперед, а мы их догоним.
- Мы не будем останавливаться, сказал он. Просто пойдем чуть помедленнее. И с этими словами достал нож из-за пояса, сломал две ветки и обтесал их. - Держи и опирайся на них. Так будет немного легче. Дальше еще труднее будет. Он объяснил мне, что мы проходим так сказать, «кислородный пояс». Смотри под ноги. Я несколько раз заваливалась на бок, залезла в ручей, но при этом, не забывая спрашивать, а долго еще идти? Дыхание перешло в сплошной свист и шипение, намокшие ноги вместе с налипшей грязью на них – отяжелели и с трудом подчинялись мне, мышцы просто ныли, и я начала хныкать. Ой, Волоха, давай передохнем. Мы проходили альпийские луга, высотой в полтора метра, и тут Волоха остановился и начал мотать головой по сторонам, хотя, он и так был выше меня ростом.
- Запах чувствуешь?
- Какой? спросила я.
- Запах гнили.
- Ничего не чувствую, я ведь дышу ртом, нос давно мне не помощник, ответила я.
- Это пропастина.
- А что это такое? спросила я, обрадовавшаяся внезапной остановке.
- Это еда медведя. Как солнце начнет садиться, он придет сюда поужинать.
- А мы успеем убраться отсюда, до его прихода?
- Это зависит от тебя, ответил он мне.
- А что такое пропастина, не унималась я.
- Медведи от природы не мясоеды, у них желудок не переваривает мясо.
- Да ну?
- Поэтому, они, убивая зверя оставляют его пропасть, то есть гнить. Прячут его, и употребляют его уже разложившимся.
- Фу, какая гадость!- ответила и побежала вперед него.