Эпизоды из не радиолюбительской жизни радиолюбителей

[R3DG]

А давайте расскажем интересные факты из своей биографии, не всегда даже связанные с радио. Ведь зачастую, зная про диэксинг, контестинг друг друга, мы не всегда знаем, а что за человек стоит за позывным, что из себя представляет в другой, не радиолюбительской жизни.
Вот я сделаю почин.
С 1971 по 1978 год, проходя кадровую службу в ВМФ, мне, я считаю, посчастливилось служить в отдельной вертолётной эскадрилье на Камчатке ( вертолёты КА-25, МИ-8). Эскадрилья КА-25 базировалась на суше, но была завязана на обслуживание кораблей Командно-измерительного комплекса , называемыми также кораблями Тихоокеанской Океанографической экспедиции ( ТОГЭ). Основными задачами этой экспедиции являлись:
-спасение космонавтов при аварийном сходе спускаемых аппаратов ( СА) космических кораблей с орбиты;
-отслеживание пусков ракет с подводных крейсеров Балтики и Северного моря в акваторию Тихого океана.
Привлекались корабли и для других целей. В частности эти корабли дежурили над точкой залегания нашей затонувшей стратегической подлодки, когда американцы пытались поднять вторую часть затонувшего крейсера.
Вертолёты с экипажем в 6 человек ( командир-штурман-борттехник-техник/радист-техник/электрик-механик) садились на вертолётную площадку, оборудованную на корме корабля, надёжно закреплялись и следовали к месту боевого задания в Тихом или Индийском океане (зона ответственности экспедиции ТОФ). Перед выходом в океан корабль запасался авиационным керосином и продуктовым набором для лётчиков, который был богаче пайка моряков корабля.
На корабле были оборудованы лаборатории с набором измерительной техники для обслуживания и ремонта радио и электро приборов вертолёта. Заведовал всем этим хозяйством корабельный мичман.
Для лётного экипажа на корме недалеко от вертолётной площадки имелись 2-е четырёх местные каюты. Собственно летали в океане только 3 члена экипажа- командир, штурман, борттехник.
Я был старшим техником РТО. Одновременно эта категория выполняла обязанности руководителя полётов (на штатном экономили). На земле мы прошли краткосрочные курсы со сдачей зачётов и после предполётной подготовки поднимались в рубку руководителя полётов. В качестве КВ и УКВ радиостанций использовались корабельные комплексы связи и корабельные антенны.
Кратко расскажу о задачах вертолёта и экипажа. Уже об этом, не вдаваясь в детали, можно рассказать .
Сначала о спасении космонавтов. Весь Тихий и Индийский океан был разделён на сектора ответственности на случай аварийного схода с орбиты спускаемого аппарата (СА) космического корабля , с учётом скорости морских кораблей. Последние были нашпигованы различными радиолокационными, навигационными комплексами. Мимо спускаемый аппарат не пролетит, HI. В случае аварийного приводнения в зоне ответственности кораблей ТОГЭ спускаемого аппарата, с палубы поднимался вертолёт и по пеленгу на аварийный буй аппарата, выходил в точку приводнения. Далее в дело вступал борттехник, который с помощью вертолётной лебедки зацеплял капсулу и на внешней подвеске доставлял на судно. Всё это конечно в теории, слава Богу на практике применять этот алгоритм не пришлось.
Так как запускали в СССР много, то и в океане мы бывали часто. За участие в обеспечении полёта Союз- Апполон, имел массу благодарностей от командиров самого высокого уровня.
2-я задача- обеспечение стрельб подводных крейсеров Балтики и Северного флота в акваторию Тихого океана. Люди старшего поколения помнят заявления ТАСС о временном закрытии для мореплавания некоторых секторов Тихого океана. Вот мы как раз в этих секторах уже стояли на якоре. Задача вертолёта – снять телеметрию перед падением “болванки” в океан. Для этого он был вооружён нештатным приёмопередатчиком-ретранслятором и специальной антенной. Вертолёт взлетал, становился в створ приближающейся капсулы и корабля, принимал телеметрию и ретранслировал на корабль.
Задача корабля кроме принятия сигнала с вертолёта - определить как можно точнее координаты точки падения “болванки”. Телеметрия и координаты корабельными средствами связи передавались в Москву , чтоб затем прозвучать в тассовском сообщении, что ракета доставила груз (болванку) куда надо с положенной точностью.
Наша работа очень интересовала американцев. Постоянные облёты наших кораблей Орионами (иногда хулиганили и пролетали над палубой на высоте метров 50), сопровождение сторожевыми кораблями ВМФ США.
Сторожевые корабли подходили тоже близко, их моряки высыпали на палубу , приветливо улыбались и махали всем, что было в это время у них в руках. Какой нибудь однообразной формы на офицерах и моряках замечено не было, можно даже сказать, что одеты они были “кто во что горазд”.
В этот момент наступало время для напряжённой работы замполита нашего корабля. По селектору раздавалась команда для наших моряков покинуть палубу и лишь изредка можно было увидеть офицеров. Так как к экипажу вертолёта на корабле относились с любовью и уважением, то мы позволяли себе не подчинятся селектору и с интересом наблюдали “за представителями потенциального противника”, и даже , о ужас, махая в ответ руками.
Про всезнание американцев ходили легенды. Они вроде как бы знали поимённо офицеров наших кораблей и моги спустить плот с напитками в день рождения капитана советского корабля. Лично с такими случаями не знаком. Но вот, что они тоже вели радарами нашу железяку, подтверждаю.
Сразу после падения болванки в точку падения устремлялся заранее спущенный их катер, чтоб зачерпнуть воды с этого места( наверно в надежде обнаружить остатки ракетного топлива). Но экипаж нашего вертолёта был на чеку , по команде руководителя полётов взлетал и зависал на точкой падения, нагоняя высокую волну. Американский катер вынужден был ретироваться.
Кроме того, эти парни пытались делать мелкие пакости, особенно при низкой облачности.
Вдоль корабельной ходовой рубки выстраивались наши вахтенные матросы с задачей засечь время и место вспышки при входе болванки в плотные слои атмосферы. Затем в дело вступали акустики, замеряя координаты места падения. Так вот американцы со спрятанного в облаках Ориона делали искусственные вспышки, пытаясь сбить с толка наших матросов. “ Но мастерство не пропьёшь”.

Сам поход к месту работы и сама работа были для штатных матросов и офицеров рутинной службой, для экипажа вертолёта был в некотором роде отдыхом от такой же рутинной службы на берегу. Вдали от своего многочисленного начальства, узким коллективом в 6 человек, был предоставлен сам себе. Как я уже говорил, командование кораблей и весь экипаж, относились к лётчикам трепетно, и многое им позволяли, можно сказать лелеяли и баловали. Паёк для экипажа был великолепен, я впервые там увидел и попробовал всевозможные консервы, о которых на берегу не имел никакого представления (типа молодая телятина, омуль в масле и тд). Ну и тарань в банках из нержавейки именно в океане первый раз попробовал. “Шила” для обогрева лопастей вертолёта полагалось много, поэтому хватало на всё, в том числе и для частой профилактики организма.
На ходу корабля к месту выполнения боевой задачи, экипаж при нормальной погоде летал, тренируясь взлётам и посадкой на ходу. При хорошей погоде вертолёт расчехлялся и проводились регламентные работы, совмещаемые с принятием воздушных ванн. Только экипажу вертолёта разрешалось в эти времена искупаться в корабельном бассейне со свежей океанской водой . Размером бассейн был 2*8 метров и располагался на носу корабля, аккурат под ходовой рубкой. Представляю чувства ходовой команды, когда под ними в рабочее время плескались беззаботные пилоты. Волна при ходе корабля 30-40 узлов, в ограниченном стенками бассейна пространстве , поднималась нешуточная, так что удовольствие передать трудно.
Ещё мы заранее припасёнными сетками ловили летучих рыб, поднимавшихся из под воды и парящими над ней, уходя от преследования кальмаров и других хищников. Засовывая трубочку от шариковой ручки в определённое место, надували и засушивали рыбок, получая сувениры. Сколько таких сувениров привозилось и раздавалось- вспомнить трудно. А ещё мы ловили тунцов и отдавали на корабельный камбуз. А ещё мы сетками- закидушками ловили на ходу всякую проплывающую мимо всячину, типа выброшенных экзотических 20-30 литровых канистр с двумя горлышками и всякую другую мелочь. Потом эти канистры можно было видеть на суше в гаражах c бензином или даже дома с пивом. При наличии 2-х горлышек бензин из канистры выливался почти мгновенно.
Совсем другой тип занятий ожидал нас при постановке корабля в боевой точке на якорь.
Кстати и команде корабля в это время позволялись разные вольности. Ну и никто, даже в боевом походе, не отменял воскресения. Вся команда высыпала на палубу и отдыхала. На двух кораблях покрупнее тоннажем, вертолёты опускались под палубу, на вертолётной площадке развешивалась волейбольная сетка, и с привязанным к палубе рыболовной леской мячом, проводились турниры.
Ну а вечерами начиналось самое любимое занятие всего экипажа корабля- ловля кальмаров. Большинство командиров кораблей тоже предавались этому занятию и весь борт корабля по обе стороны был усеян рыбаками. Повадки кальмаров в этом конкретном мести Тихого или Индийского океана были изучены в тренировочных забросах досконально, и не было человека, кто не получал удовольствие от вытягивания этого необыкновенного морского обитателя. Брал кальмар то на глубине 10-20 метров( прямо у корпуса корабля), то в отдалении. Кальмарница, если кто не знает, представляет собой 2 соединённых широкими частями конуса. Один узкий конец заканчивался кольцом для присоединения лески (1-2 ММ), второй заканчивался собственно орудием лова—загнутыми внутрь по всей окружности заострёнными проволоками из нержавейки. Именно за эти проволоками и зацеплялся кальмар передними клешнями , принимая кальмарницу за рыбу. Кальмарницы делаются разных цветов и оттенков. Удовольствие от вытягивания метров за 10-30 полметрового кальмара неописуемое. При зависании кальмара над бортом надо быть внимательным- в целях защиты он способен метнуть на рыбака жидкость ( в народе называется чернилом), которую при попадании на одежду не отмоешь никакими средствами.
В каждом экипаже вертолёта специально подбирается человек, умеющий мгновенно чистить кальмаров. Когда выловлено достаточно, в дело вступает этот член команды. Так зачастую получается, что сам он равнодушен к ловле. Он вооружён соответствующим ножом, разделочной доской, большой сковородкой и электрической плиткой. Минут через двадцать после подачи полной матросовки с кальмарами в иллюминатор, пиршество готово и команда приглашается в каюту. Шило разливается в пластмассовые кружки, чтоб не было слышно звуков при произнесении многочисленных тостов.
А ещё мы ловили в дрейфе 1,5-2 –х метровых голубых акул ( в Тихом океане). Орудие лова представлял собой рыболовный крючок величиной с человеческую ладонь(hi-hi) из хорошо закалённой стали, толщиной миллиметра 15-20. К такому, с позволения сказать, крючку , был сначала закреплён металлический трос длиной метра 3-4 (4-6 ММ толщиной), и только затем переходил в прочный льняной трос. На крючок надевался как в обычной рыбалке (по методу насаживания) большой кусок размороженного мяса и он закидывался со стороны кормы в океан. Через некоторое время уже можно было видеть плавники акул. Брали они мяcо, в связи с размещением челюсти под выдающимся вперёд носом, перевернувшись брюхом вверх. А оно у них белого цвета и видно метров за 10-15 от корабля. Это и было сигналом, что скоро она заглотнёт добычу и надо было подсекать.
Удовольствие от вытаскивания улова превосходное, это не карася тащить. Для вытаскивания акулы на борт требуется как минимум 3 сильных человека. После того, как акула окажется на палубе, болельщики дружно разбегаются а задача ловцов быстро выбрать слабину троса и приторочить как можно короче трос к корпусу корабля, благо что всяческих крюков, выступов на корабле хватает. Дальнейшее зависит от того, сколько свободного времени есть у рыбаков. Если его немного, то можно большой дубиной несколько раз вмазать акулу по челюсти. Иначе она может ещё долго показывать признаки жизни. Через некоторое время троса ослабляют (удлиняют) и здесь могут наступить некоторые развлечения, особенно если на корабле есть новички. Конечно же они очень любопытны и после того , как акула перестала двигаться , в том или ином отдалении приближаются к акуле. Здесь наступает очередь рыбака. Он незаметно дергает за верёвку и челюсть акулы мгновенно раскрывается во всю ширь , затем закрывается с оглушительным скрежетом зубов. Дело в том, что даже у мёртвой акулы, очень долго умирают нервные окончания, отвечающие за движения челюсти. Манёвр испуганного любопытствующего всегда очень смешон, такие движения не способны воспроизвести даже цирковые артисты-клоуны. Иллюзион на этом считается законченным и через некоторое время рыбак приступает к разделке акулы. Добываются хребет и челюсти, с остальным поступают по обстановке. Во всяком случае корабельные коки равнодушно проходили мимо гор рыбьего мяса (акул могло быть поймано сразу 2-3 штуки- разными рыбаками). Толи им не выдавали соответствующих соусов, чтоб сделать из акулы деликатес, толи их этому не учили в учебке.
Были при переходах, особенно осенью и зимой и особенно на “ ревущих сороковых” Тихого океана, штормы. Баллы не мерял, но волны запросто перехлёстывали вертолётную палубу. Всё задраивалось, людей на палубе не было. Всё, да не всё. В случае открытого размещения вертолёта на палубе, в обязанность экипажа входила периодическая проверка надёжности крепления вертолёта к палубе. Ходили по двое, страхуя друг друга, и днём и ночью. Жутко было смотреть в многометровые ямы, куда периодически зарывался нос корабля, потом следовала очередь кормы. Зрелище и ощущения грандиозные. Рундуки в каютах были рассчитаны на 2 метра, поэтому всем, кто ниже ростом, приходилось в ноги ставить что то вроде чемодана, что бы качка не кидала тело от перегородки к перегородке.
Много времени уделялось лётными экипажами и творчеству. Засушенные летучие рыбы, отлаченные челюсти акул, их же хребет в виде указательной указки для школьного учителя сына или дочери, всевозможные модели парусников ( корпуса из эбонита, мачты из меди, латуни), выдавленные точечными ударами по нержавейке всевозможные картины.
А слабо победить в межэкипажном турнире по многоборью ( шахматы, шашки, подкидной xxxxx, шеш-бешь, домино)?
Что из себя представляли школьные указки? Хребет акулы имеет естественную формы утолщения у головы и сужения к хвосту. Для придания жёсткости внутрь втыкался латунный прут с резьбовой частью внизу и вверху. На верхнюю часть наворачивался наконечник из эбонита, на нижнюю часть- ручка. Перед сушкой хребет поворачивался вокруг прута, и высушенные хрящевые прямоугольные окошечки образовывали спиральку, каждая из них закрашивалась лаком различного цвета. Не знаю, убедительно ли я описал, но такие указки в магазинах не найдёшь.
Для того, что выполнить эти и другие работы ( к примеру, парусник) , нужен соответствующий инструмент. Не бегать же всё время в корабельные мастерские. Вот примерный набор такого инструмента, который каждый уважающий себя летун- мориман брал в поход: тиски, дрель (как минимум 2-х разных размеров), молоточки, плоскогубцы, набор отвёрток, ножовки по металлу и по пластмассе, надфили/напильники, ножницы по металлу, метчики/плашки, разные пробойники и тд. Из расходных материалов в запасе должны быть: куски эбонита, листы нержавейки и латуни, латунные и железные прутья, паста Гойя, различные лаки, листы наждачной бумаги различной зернистости. Ну и рыболовные принадлежности (леска разной толщины, кальмарницы, сетки-закидушки). Думаю, что перечислил не всё. Представляете теперь картину, сколько чемоданов и коробок было у каждого члена экипажа. Это хорошо, если удалось часть багажа поместить в вертолёт. А если нет? А если к тому же корабль уже стоит не на пирсе, а в бухте на якоре? Тогда экипаж вертолёта переправляется на катере и весь груз поднимается по верёвочному трапу, иногда и при приличной качке. Зрелище ещё то!!!!
Надо сказать, что и на кораблях расходники были богатые. Не знаю, почему и для чего, но запасы эбонита, нержавейки, меди, латуни на кораблях были неиссякаемы.
Ну и не забываемы моменты прихода корабля из похода. Сначала только вода, потом сначала невзрачно, потом всё заметнее и заметнее выступала на горизонте суша, материк. Потом угадывались уже очертания и вот весь горизонт заполнялся сушей. Нескончаемыми казались манёвры при швартовке и вот наконец, немного покачиваясь при ходьбе, мы вступали на землю.
Корабелов могли встречать родные и близкие а оставшейся части экипажа вертолёта (командир и штурман улетели на место постоянного базирования- аэродром, захватив с собой многочисленные чемоданы и ящики с инструментарием членов экипажа), предстояли посадка во встречающий служебный автобус части и убытие в гарнизон. Но шило то зачастую ещё осталось, пайки лётчиков полностью не съедены, а по дороге лежит посёлок Паратунка с организованными и дикими источниками геотермальной воды под 45-60 градусов в любое время года и суток. Даже если прошло пару месяцев после начала похода, но это уже ритуал и его надо соблюдать.
Поход закончился, после положенных отгулов начнётся рутинная служба- регламенты, предполётная подготовка, дневные и ночные полёты, вплоть до следующего выхода кораблей ТОГЭ в океан.
В 1972 году я , являясь кадровым офицером, уже имел позывной UA0ZBB. Но ни разу не посещала мысль поближе познакомиться с офицерами БЧ-4 корабля (а они как раз и предоставляли средства связи для руководства полётами), спустится к ним а аппаратные, послушать эфир. Более того, я и не афишировал о радиолюбительстве, даже можно сказать скрывал, боясь, что буду отлучён от походов. Мы походами дорожили. Во-первых, интересно, во вторых , где-то с 1975 года нам помимо зарплаты начали платить так называемые, боны. А это был весомый добавок к зарплате.
В Интернете создан сайт участников тех походов. Там много интересной информации о истории и судьбе кораблей ТОГЭ. Кто заинтересуется, посмотрите http://www.toge.ru
Если будет вдохновение, то следующую статью посвящу моей работе в качестве сервисного инженера в компании “ЭлектроКом” с торговой маркой “Спарк”. Кто не знал или забыл- это не что иное как “ Интернет из розетки”. Теорию вопроса излагал как то Андрей Чесноков, я расскажу, если соберусь, о практической реализации доставки Интернет сигнала в квартиру.
Николай Сахар

[RX5DX]

Весь Тихий и Индийский океан был разделён на сектора ответственности на случай аварийного схода с орбиты спускаемого аппарата (СА) космического корабля

Данная задача уже давно решена, собственно нет необходимости более так обслуживать орбитальную станцию...

[R3DG]

rx5dx:Данная задача уже давно решена, собственно не необходимости более так обслуживать орбитальную станцию...

R3DG: А Вы годы посмотрели, когда происходили описываемые события?

[R3D-209]

Если будет вдохновение, то следующую статью посвящу моей работе в качестве сервисного инженера в компании “ЭлектроКом” с торговой маркой “Спарк”. Кто не знал или забыл- это не что иное как “ Интернет из розетки”. Теорию вопроса излагал как то Андрей Чесноков, я расскажу, если соберусь, о практической реализации доставки Интернет сигнала в квартиру.
Николай Сахар

Ндя... Николай, я бы Вас расстрелял за такое сотрудничество как пособника в уничтожении радиолюбительства!

[RX5DX]

А Вы годы посмотрели, когда происходили описываемые события?

Конечно... Скажу даже более: существовало несколько кораблей специально оборудованных для управления орбитальной группировкой..
Морские корабли измерительного комплекса ВМФ СССР - Исторический экскурс
Ну да ладно...
тема ваша... извините за оффтоп. удачи.

[UA4HLQ]

R3DG

Спасибо за интересный рассказ!

[RO6L]

Ндя... Николай, я бы Вас расстрелял за такое сотрудничество как пособника в уничтожении радиолюбительства!

Видишь ли Игорь... Любовь она приходит и уходит, а кушать хочется как ни странно всегда... Да и расстреливать всех кто работает над технологиями генерации помех радиолюбителям патронов вряд ли хватит...

[UR5ENJ]

Спасибо за интересный рассказ!

Присоединяюсь ! Особенно улыбнула "паста Гойя"

[UA4HLQ]

Пан Креатит в гостях у пана Подольского.

Ах, как хорошо начиналась эта неделя! В понедельник утром я бросил курить. Вообще, я не курил полтора года, а в начале лета решил снова потрафить этой вредной привычке. Из сугубо практических соображений. Вдруг обнаружилось, что в период полуторогодовой свободы от никотинового рабства не написал ничего существенного. Разная мелочь не в счёт, а вот роман «Раз принцесса…» всё это время писался очень вяло. Почти не писался. И другие фантастические- и фэнтези-проекты находились в аналогичном состоянии творческого застоя, практически заморозки.

«Неужели» – подумал я, – «курение, это тот самый допинг, который радикально необходим тебе, пан Подольский?» Чтобы проверить эту безумную гипотезу, я решил пожертвовать толикой здоровья и, возможно несколько сократить свою жизнь, но удостовериться. Потому что кому нужен писатель без произведений? Бросил в своё время очень легко, ибо железная воля! Ну, может, чугунная какая-нибудь, но тоже – твёрдая. Несколько дней попухли уши и – всё.

Втянуться обратно оказалось, впрочем, ещё легче, и я быстро дошёл до привычной дозы в одну пачку в день, правда, «тонких», которых раньше не употреблял. И, вы знаете? Оказался прав. Пошло, сначала потихоньку, потом поскакало. Роман я закончил за три летних месяца. Какой он получился? Тут мнения читателей, правда, разделились, – они всегда разделяются – но самое главное, что он нравится мне. К тому же, опыт показывает, что какую ересь ни напиши, она обязательно найдёт своего читателя, Иногда, двух-трёх. А я пишу вовсе не ересь, даже издаться предложили. Но это тема отдельная.

Итак, «Принцесс» закончил и решил заканчивать и с курением. В этом деле, как я установил для себя, нельзя назначать никаких сроков, обязательных, то есть. Нужно дождаться появления необходимой мотивации, и не дать ей угаснуть. И всё произошла, как нельзя лучше. В понедельник, перед работой, я выкурил последнюю, оставленную вчера на утро «соломинку» и вдруг почувствовал себя готовым «пойти в отказ». Потому спокойно прошёл мимо множества табачных киосков и магазинов и воодушевлённо начал новую, безникотиновую жизнь. Хотя, честно говоря, и в прошлый раз за все полтора года я никакого особого улучшения здоровья не почувствовал. Объективно: пропал кашель, тот самый надоедливый «перхунец», немного меньше стала одышка, кажется, слегка снизилось давление. Пожалуй, и всё. Хотя, в моём возрасте и это – не мало. Понедельник прошёл отлично, курить почти не хотелось, поскольку мотивация была сильна. Во вторник проснулся в отличном настроении, поскольку хорошо выспался, с гордостью напомнил себе, что больше не курю. Когда бросаешь, главное хорошо высыпаться, во избежание опухания ушей.

Поехал на работу, и там, где-то после обеда началось. Заболел живот, но не там, где, как я предполагаю, находятся кишки, а повыше, в районе солнечного сплетения – левого подреберья. Увы, эта тянущая, непрекращающаяся боль была мне хорошо знакома. Полтора года тому назад так же болело. Тогда я провёл почти две недели в больнице. Означала эта боль, что пришёл он, пан Креатит. Воспаление поджелудочной железы, в общем.

Странная она, эта железа! Не любит, когда её кормят хорошо и вкусно, мясом там, под водочку или коньяк, предпочитает постненькое, фрукты-овощи, творожок, кефир. В отличие от меня в целом. Нет, то есть кое в чём-то мы с ней сходимся: водку я тоже не очень… И кефир люблю и творог без сахара. Овощи-фрукты. Но когда этих продуктов в меню становится мало, а жареного и острого много, поджелудка бунтует и приглашает на помощь панкреатит. Это означает, что она воспалилась и грозится уйти вовсе. А без неё нельзя, это не какие-нибудь незначительные гланды или аппендикс. И даже не селезёнка, без которой при некотором навыке выживания можно обойтись. Совершенно незаменима она, потому и капризна. И приходится с ней считаться.

Моя возмутилась, полагаю, после порции свинины с картошкой в горшочке. Определённо, мне этого было есть нельзя, но ведь сколько раз до этого употреблял, как будто без малейших последствий. Или она там внутри ведёт счёт и, в конце концов…? Впрочем, на работе в столовке выбор невелик. Или ешь, что дают или ходи голодный. Кто не хочет ходить голодный – носят с собой. Домаялся на работе до вечера, отпросился на час раньше: вдруг в родных стенах станет легче? Не стало. Вызвали скорую, там посоветовали принять но-шпу и ждать, поскольку вызовов много, а «боль в животе», это не смертельно. Нет, это смертельно, хотя и не сразу. При панкреатите, порой бывает такая боль, что люди теряют сознание. Решил сдаться самотёком. Зять отвёз меня в «Клиники медуниверситета». Просочились с ним в приёмный покой. Там, к счастью, было малолюдно, по позднему времени, видимо. Я зашёл в «хирургический» кабинет, где поведал о своих проблемах собравшейся там компании молодых врачей.

«И вы с болью в животе обращаетесь к хирургу?» – удивился один из них.
«А к кому мне обращаться при панкреатите?» – резонно ответил опытный я.
«А вы уверены, что у вас именно панкреатит?
«Не уверен, но очень похоже» – ответил честный я, – «определённо, мне должен будет сказать именно хирург».
«Хорошо, посидите в коридоре».

Мы посидели совсем немного, как откуда-то появилась женщина, спросила у меня паспорт и медицинский полис. Мне показалось, что она немного удивилась, когда оказалось, что оба документа у меня при себе. Возможно, отдыхала или смотрела где-то там телек и надеялась, что процедура вписки в больницу немного отложится. Забрала документы и почти моментально вернулась из кабинета с ворохом распечатанных на компе бумаг. Что там в них было конкретно, я читать не стал, только расписался в четырёх местах, что означало, что я согласен со всеми процедурами, анализами и исследованиями, которыми врачи решили меня побаловать. И побаловали. А ещё меня спросили про наличие в моём организме СПИД-а, гепатита, диабета и непереносимости различных лекарств. На что я честно ответил, что если нечто из списка в нём и имеется, то мне об этом ничего не известно.

Для начала я сдал мочу в баночку, потом мой живот пощупали и помяли, просветили на аппарате УЗИ.
«Есть ли у вас полотенце?»
«Конечно!»

В ходе последнего исследования я узнал много интересного о своих внутренних органах, в частности, что моя печень окружена какой-то оболочкой со зловещим названием, что, к счастью, не смертельно, а просто возрастное. На мой вопрос ультразвуковой исследователь потрохов ответил, что насчёт искомого панкреатита, он сам однозначно подтвердить не может, но похоже. Затем взяли кровь из вены – как-то по-новому, не откачивая её шприцем, а последовательно подключив к иголке две «вакуумные» пробирки, которые наполнились кровью почти мгновенно.

Потом началось самое противное, чего я заранее ждал с содроганием – исследование желудка. Это для того, что при язве этого органа и при воспалении поджелудки симптомы и боли имеют схожий характер. Поэтому наличие язвы лучше сразу исключить. Я согласился исключить, хотя помнил, что процедура ФГДС, (мне сказали, как это расшифровывается, да я не запомнил) а в просторечии – «глотание кишки», чрезвычайно неприятна. Желудок, видите ли, против того, чтобы в него засовывали шланг с яркой лампочкой на конце. И снабжённый то ли волоконной оптикой, то ли видеокамерой и ещё разными приспособами, из которых на мне попробовали, кажется, только опрыскиватель. Так вот, желудок стремится изгнать этот посторонний предмет обратно, откуда тот появился, применяя доступные ему средства: спазмы, позывы к рвоте и непроизвольные движения всего организма. Именно поэтому, врачи, производившие эту процедуру, заботливо осведомились у меня «давно ли кушал?» и «знаю ли я, что аппарат стоит два миллиона?» Это всё к тому, чтобы я пытался себя контролировать и не разнёс немалый прибор с компьютерной начинкой, дисплеем и принтером. А для того, чтобы я непроизвольно не загрыз шланг зубами, мне вставили в рот специальную воронку.

Ладно, не стану рассказывать подробно, в общем, было очень неприятно, но здоровье, знаете ли, этого стоит. Если такая процедура будет предложена вам – соглашайтесь, ибо «мука мгновенна, а исцеление вечно».
«Есть ли у вас полотенце?»
«Конечно!»

По итогам досмотра мне было сообщено устно, что язвы желудка у меня не наблюдается, зато наличествуют некие «эрозии» его стенок, что тоже не радует.
«Бывают ли у вас изжоги?»
«Да, бывают…»
«Воот!»

Думаю, я не причинил врачу и ассистирующей ей медсестре особых неприятностей, поскольку позывы к рвоте оказались неоднократными, но холостыми, по причине пустоты желудка, руки я контролировал и за шланг не хватался, а говорить, то, что мне хотелось произнести во время процедуры, не мог из-за наличия постороннего предмета в глотке. А когда его извлекли, заодекватнел и уже не захотел – это всего лишь их работа. И забота о моём здоровье. Поэтому, я сказал женщинам только хриплое «спасибо» за их нелёгкий труд.

Дождавшись результатов ФГДС, направился опять в приёмный покой, где дежурный врач, суммировав все данные, радостно сообщил, что у меня, действительно, панкреатит и мне необходимо лечение. И меня приступили к лечению.

«Клиники медуниверситета»… Им почти сто лет. Конечно, с тех пор на этой совершенно парковой территории почти всё построено заново или, как минимум, радикально перестроено. Зато остался тоннель, который соединяет приёмный покой и основные корпуса. Идея такова: в любой корпус и в любую погоду можно попасть через него, минуя лужи, грязь и прочую септическую скверну. В тапочках или надев на галоши пластиковые бахилы, если вы попали сюда с улицы. Очень разумно. Вдобавок, территория обширна, а входов во все корпуса всего три или четыре, насколько я знаю.

«Есть ли у вас тапочки?»
«Конечно!»

И мы прошли тоннелем в нужный мне корпус.
Отделение встретило очередного больного по-деловому, мне сразу дали койку, уже заправленную, и минут через тридцать я лег под систему. В этот вечер и ночь в меня влили два литра различных лекарственных жидкостей. И где-то под утро пациент в моём лице уснул, поскольку боль немного отступила.

Утром было знакомство с лечащим врачом, который назначил лечение для моих отказавших внутренностей, затем некий «профессорский обход», в ходе которого в палату явилась толпа:
«Доктора, профессора,
Медицинская сестра,
Академик по котам,
Академик по китам,
Юные натуралисты
И другие спецалисты» (с)
Не знаю, были ли в этой толпе академики, да и «юные натуралисты» в лице студентов медвуза пришли позже. Просто мне тогда в голову пришёл этот стишок. Самый крутой проф, ощупав мой живот, – «больно, не больно?» – снисходительно подтвердил диагноз: «Панкреатит!» И потянулись дни лечения.

Каждый день система по полтора литра, кроме этого никакого питания, даже воды нельзя. И разнообразные уколы. Поджелудочной нужно отдохнуть, тогда она легче приходит в норму.

Но, скучно! Впрочем, в первые два дня мне было не до развлечений – спал и днём и ночью. Кстати, телевизора в отделении нет. К счастью, поскольку я его и дома не смотрю, и не люблю, когда его до поздней ночи смотрят другие. Как правило, эти люди не думают, что другим в это время хочется поспать. Зато, немного оклемавшись, я соорудил себе Интернет из наладонника «DELL» и сотового телефона и заглянул пару раз в Сеть. Только это оказалось довольно дорого – тариф у моего телефона не подходящий. Для пользования GPRS то есть. Но мне принесли нетбук, на котором я и пишу эти заметки, и я попросил купить специальную сим-карту. Как появится нормальный Интернет, выложу свои впечатления в Сеть.

Последняя новость на настоящий момент: доктор разрешил мне понемногу пить воду! А на следующий день – даже немного киселя. Ура, желудок соскучился по работе и давно уже напоминает о своём непридельном существовании неприятными спазмами. Бурчит толикой готового к употреблению желудочного сока. Нужно дать ему работу, пусть хоть кисель погоняет по кишочкам. А то «системное питание» слишком постное – жизнь ещё как-то поддерживает, а смотаться за сигаретами ноги не ходят. Увы, моё бросание на этот раз сорвалось! Но ещё не вечер, повторим.

PS: «А почему «пан»?» – спросите вы. Не, хоть фамилия и считается польской, к панам я себя не причисляю. Дед был записан в метриках, как украинец. Профессиональный военный, до войны служил в Туркестане, был начальником заставы в Термезе или Кушке. Да не расспросишь его о родословной – погиб в Отечественную. А «пан Подольский» – так иногда называют меня друзья. В шутку, а может, у них какие ассоциации?

PS: Год уже прошёл, как я выписался. Пока держусь: жирного, острого не ем. Оченно жить хочется, хотя бы и без шашлыков. Курю, чёрт бы побрал совсем...

[R9LI]

шланг с яркой лампочкой на конце.

Такую процедуру я проходил 30 лет назад, похоже с тех пор в ней мало что изменилось...
Называлось - ФГС (фиброгастроскопия), а кишка с шишкой на конце тогда размерами напомнила мне шланг с раструбом от советской стиральной машины... Меня еще тогда руками держали, чтобы не брыкался (или не убежал?)

[UA4HLQ]

Прибор с тех пор стал компьютеризированный, и на цветном экране кино показывает и распечатывает и, возможно, СМС-ки рассылает. И шланг потоньше... Но крепкая такая сестричка при нём всё-равно присутствует.

[R3DZ]

Видишь ли Игорь... расстреливать всех кто работает над технологиями генерации помех радиолюбителям патронов вряд ли хватит...

Видишь ли Олег ... не все из них радиолюбители

[N2HO]

в просторечии – «глотание кишки», чрезвычайно неприятна. Желудок, видите ли, против того, чтобы в него засовывали шланг с яркой лампочкой на конце. И снабжённый то ли волоконной оптикой, то ли видеокамерой и ещё разными приспособами

У нас человека усыпляют внутривенным введением наркотика (пропофол) и так эту процедуру делают. Ничего не чувствуешь, просыпаешься как ни в чем не бывало. Ну, может немножко горло саднить.

[R3DZ]

У нас человека усыпляют внутривенным введением наркотика и так эту процедуру делают.

Нарики на эту процедуру в очереди не стоят ?

[N2HO]

Нарики на эту процедуру в очереди не стоят ?

Это для них слишком дорого будет (процедура недешевая, стоит несколько тысяч долл.).